Тема называется "Наши дороги"...
Предложу для прочтения и свой рассказ про железную дорогу, Москва-Владивосток. Впервые на этот поезд сел в 2004-м году и по пути записывал какие-то всякие заметки в блокнотик, а по приезду в Москву получился такой рассказ - >
Поездка во Владивосток, август , 2004.
Ну вот, наконец-то, пришло оно, счастье! Сегодня впервые я еду во Владивосток, впереди еще месяц отпуска, самый теплый и комфортный для отдыха в Приморье. Есть и рюкзак, и палатка. Вот поеду, проеду по всей России, обязательно выйду на улицу, пройдусь по вокзалу в тех городах, где бывал раньше: Кирове, Екатеринбурге, Омске (родине моего отца), Новосибирске, Иркутске. Никогда не бывал восточнее Иркутска и Енисейска. Вот и посмотрю хоть из окна поезда на Улан-Уде, Читу, Хабаровск.
Пять часов до отправления поезда, начинаю собирать рюкзак. Опыт поездки месяц назад под Самару пригодился. Беру все то же самое, плюс фонарик, плеер, кастрюлю и тройной комплект белья. По мере того, как рюкзак наполнялся, стало усиливаться знакомое ощущение по самолету, когда я работал штурманом. Это ощущение еще люди называют “мурашки”, а крайнюю степень “волосами дыбом”. Когда на самолете обходишь ночью грозы, ориентируешься по локатору на самые яркие, а залетев в посредственную засветку все-же трясет и громко шипит от ударов капель и снежинок обшивка, обледеневают стекла, а впереди неизвестность – это жуть, но ведь не ужас!
Посмотрел на себя в зеркало, вспомнились слова в одной песне: “И куды ж ты идешь, мило-о-ок”. Да нет, физиономия не больная и чувствую себя хорошо, надо ехать, нехорошо и некрасиво отступать. Собрал рюкзак, поел – и вперед, на Ярославский вокзал. За час до отправления встретился с моими друзьями Сашей и Аней, они приехали меня провожать. Отметили мой отъезд и за удачную поездку: Аня – соком, Саша – пивом, я – ромом с колой. Тут и объявили посадку. Подходим к поезду. Красивый такой, чистый, весь борт раскрашен цветами российского флага – три полосы на пол-километра: красная, синяя, белая. На каждом вагоне гордо выделяется большими буквами “РОССИЯ”. Фирменный поезд, №2. А №1 – это поезд Владивосток-Москва.
Занесли вещи в купе, рюкзак и сумку с продуктами на три дня. На столике красиво расставлены бутылочки с минеральной водой, а в вазочке на накрахмаленной скатерти лежат конфеты, батончики, печенье. Угостил Аню каким-то батончиком. А неплохо – чистое купе, чистые стены, пол, покрытый симпатичным ковриком, красивые шторы, мягкие диваны. Ощутил себя где-то еще не в самолете, но и не в обычном купе. Аня даже тоже захотела стать военнослужащей. Но это, я думаю, след только-что защищенного диплома, да еще и перед аспирантурой. Под песню Газманова “Москва, златые купола”, хоть он мне и не нравится, но все же приятно, точно по расписанию, в 21час 22 минуты поезд отправился в путь длиной 9300 километров.
Попутчица на данный момент у меня одна – жена военнослужащего из-под Биробиджана. Минут через двадцать проводник принес постель и забрал всю красоту, выставленную ранее на столике. “Шоколадка десять, вода десять, печенье десять рублей” – привычно объявил он. У меня возникло желание только купить минеральную воду. Прохаживаюсь по вагону, радуюсь чистоте. Висит расписание всех наших остановок, над ним часы. Идут по Москве, правильно. По краям прохода по вагону вверху есть таблички с надписью “Туалет”, а рядом горит красная лампочка – значит, туалет закрыт и не надо идти к туалету, дергать за ручку, итак всё ясно.
Через каждые 3-4 часа остановки по 20-30 минут, в основном в крупных городах. Самая большая, сорок минут, в Екатеринбурге. Ну вот и первая остановка, Владимир. Вышел, купил моего любимого пива, Лакинского, “XXI век ”. Посмотрел на Успенский собор (а это XII век), на прекрасный вид высотки с вокзала. Из каждого вагона в среднем выходят по 10-15 человек вдохнуть местного воздуха, прикупить чего-нибудь.
А вот и Киров, десять утра. Купил местные газеты. В Пермь приехали с опозданием сорок минут, подвели кировчане. Купил местного пива “Рифей”. Не понравилось. Какое-то тяжелое, запастеризованное, неживое.
Заканчиваются первые сутки. Кстати сказать, моральный климат в поезде неплохой. Почти все из военнослужащих или их семьи с детьми 5-10 лет, так - что в общем-то атмосфера спокойная, хоть и в трех последних купе образовалась кучка поющих под гитару и периодически выпивающих водку. Темнеет, скоро будет Екатеринбург, перед ним часа за полтора появились Уральские горы. Едем с приличной скоростью, а дорога – серпантин. Правый поворот, через секунд двадцать левый поворот. Лежишь, пиво в животе вместе с животом тянется по вектору центробежного ускорения то к голове, то к ногам. Какие-то американские горки, только менее резкие. Выйдешь покурить в тамбур, пепельница убегает от тебя то влево, то вправо. И так до Екатеринбурга.
Поездную музыку в вагоне выключили в десять вечера, пробую что-нибудь поймать на плеер. Но из-за южноуральских гор, хоть и невысоких, ничего не получается. Устойчиво одна из FM-радиостанций начала приниматься только за двадцать минут до остановки в Екатеринбурге, а AM- радиостанций вообще нет.
Надо же, в Екатеринбург приехали почти по расписанию. Опоздали всего лишь на десять минут. То-то же мне припомнились американские горки, это пермяки с уральцами поднажали. Стоянка была не сорок минут, а тридцать.
Третьи сутки. Проснулся после Ишима. Красотища: солнце освещает убранные поля и рощи, чередующиеся с полями. Красивые березовые рощи, хоть пиши картину. Березы здесь другие, что и привлекло мое внимание. Они плакучие, то есть концы ветвей свешиваются вниз. Вроде бы жалко, что береза плачет, но чуть издалека смотрится очень красиво, крона густая и красивой формы. Вот она, Западно-Сибирская равнина – поля и красивые березовые рощи. Подмосковье по-своему красивое, но отличие стопроцентное. В Омск приехали опять с опозданием двадцать минут. Купил местные газеты и местное пиво. Потом, в поезде выяснил, что вовсе не омское, а уральское, хотя на ценниках было написано “г.Омск”. В неплохой газете “Вечерний Омск” прочитал, что несколько бардов-омичей устроили в областном Ливнево фестиваль бардовской песни. Были палатки, были песни. Всего человек пятьсот, а выступивших восемьдесят. Организовали действо Омские барды Наталья и Петр Баранцевы, Николай Антощенко и Ирина Михайлик. Чтож, здорово, не все имеют возможность съездить на грушинский фестиваль под Самарой, хотя нити инициативы наверняка тянутся от него. В прошлом году у грушинского фестиваля был юбилей, тридцатилетие, собралось, по оценкам журналистов, сто пятьдесят тысяч человек, а в этом, простом году, семьдесят тысяч. Еще, говорят, есть фестиваль под Кировом, там собираются тысячи человек, есть фестиваль в Приморье, там собираются десятки тысяч человек.
Вечером, между Барабинском и Новосибирском погрузились в дождливую темноту, иногда прогоняемую обширными вспышками. Романтика! Колеса стучат, за окном темнота со вспышками молний, наклонными ручейками воды по стеклу, а ты несешься в уютном купе. Теряются координаты пространства и времени – бесконечность. Есть, правда, часы и километровые столбики, но на них можно не смотреть, пусть лучше смотрят машинист с помощником.
Проехали под дождем тысячу километров. В Красноярске дождь, да и поставили поезд между двумя другими. На перрон не вышел. Посмотрел, пока проезжали, из окна на город. На холмах, раскидист, здания видны в основном 70-80-х годов. И перед Красноярском, и после, бугристая местность. Холмы, сопки высотой по пятьдесят, сто, двести метров. За Енисеем поля, хотя-бы размером с футбольное, почти и не видно, встречается редко, а больших полей вообще нет. Появились хвойные деревья. А железка по сравнению с этим ужасным профилем довольно ровная. Сколько же труда было вложено, чтобы ее здесь проложить, среди этих причуд геоида!
Вчера посетил вагонный душ. Им оказался просто второй туалет, тот, что между тамбуром и купе для проводников. Вместо крана с клапаном там торчит труба, на которую проводник надевает шланг с лейкой. Сначала нужно подойти к проводнику, сказать о своем желании помыться, после этого есть несколько вариантов: он может разрешить помыться сразу же, может сказать, что нужно пятнадцать минут для подогрева воды, может сказать, что сейчас некогда, мол, подойдите после Ишима. Получив от вас тридцать рублей, проводник – таки надевает шланг с лейкой. Эту лейку приходится держать одной рукой, а мыться одной оставшейся, периодически хватаясь за какой-нибудь крючок в туалете при качке вагона. Мешает стоящий тут же унитаз. Помывшаяся до меня соседка заработала здесь синяк размером в две сливы на ноге, из-за унитаза. Тем не менее, помыться получилось, можно регулировать и горячую и холодную воду. Я обошелся без травм, в летном училище мне нравился батут, поэтому чувство равновесия при мытье на скорости пригодилось. Облегчение чувствуется и на следующий день. Теперь думаю, помоюсь за день до Владивостока.
После трех суток дорога не то, чтобы надоела, но уже не радует. Подкупает только смена сибирских городов, ландшафта и необычно хороший уровень чистоты в поезде. Молодцы проводники, каждый день пылесосят, а невидимую работу по поводу пепельниц, следов от башмаков, уборку мусора из ящиков, уборку туалетов и протирание зеркал в туалете делают постоянно и действительно незаметно. В туалете все время есть и мыло и, удивительно, туалетная бумага. Фирменный поезд.
Где-то перед Иланской опять стала преобладать равнина. Замкнутое пространство надоело, не удержался, сходил в вагон-ресторан. Заказал эскалоп и сто граммов водки. Ничего так эскалоп, большой и вкусный, с картошечкой, с огурчиками, помидорчиками, салатиками, горчицей, хреном. И водка неплохая. Итого 140 рублей. Передо мной, за соседним столиком, сидели четыре иностранных человека, три женщины и один молодой человек. Как я понял, говорили они на иврите. Послушал свою, ресторанную, не поездную музыку, например, “Купите бублики…” с еврейско-задушевно-оптимистическим стилем в исполнении эстрадно-симфонического оркестра. Забавно. Надо будет поискать такой диск на Горбушке.
Вот уже по местному времени около девяти вечера, по Москве пол-пятого. Красиво проплывают деревья, освещаемые вечерним солнцем. Жду светлый для моей памяти город Нижнеудинск. Запомнился он мне по полетам в Иркутск. После Красноярска летишь на Агинское, а там два варианта: через Нижнеудинск на Раздолье (это восемьдесят четыре километра западнее контрольной точки аэродрома Иркутска) или же после запроса могут разрешить сразу после Агинского лететь на Раздолье, а Нижнеудинск остается девяносто километров слева. Он хороший ориентир по локатору на этом длинном участке. Помню там одну из своих немногочисленных грубых ошибок, когда вместо курса 113, по спрямленному маршруту, я взял курс 103. При красном освещении в кабине самолета надписи красного цвета на карте становятся неотчетливы, а магнитный путевой угол наносится как раз красным цветом. Вот я и полетел на Нижнеудинск вместо Раздолья. Хорошо, что правильно настроил радионавигационные приборы, они меня и встревожили. Ну, думаю, показывают, что уклоняюсь влево, но из-за ночного эффекта и т.д. Это бывает. А когда по локатору увидел перед собой Нижнеудинск, просто удивился своему “пузырю”, я летел почти на него и был уже в тридцати километрах левее трассы. Ночь. Стыдно. Но ничего, вышел, аккуратно подворачивая самолет вправо, ни экипаж, ни диспетчер не заметили. После этого я никогда не включал красное освещение, пользовался только белым, делал с помощью плавной регулировки потусклее освещение в своей штурманской кабине.
Вот и Нижнеудинск. Похоже, недавно построили новый вокзал или капитально отремонтировали старый, в современном стиле. Сам город, как я и видел по карте и по бортовому локатору, небольшой. Но знаю, что он довольно богат историей. Поехали. Ну вот, теперь осталось ровно полрасстояния до Владивостока. Кстати сказать, данные по расстоянию у меня есть немного противоречивые. Есть расстояние Москва-Владивосток 9302 а есть 9259 километров, как вот в нашем поездном расписании. Но официально, вроде бы 9288 километров. Проехали Тулун с опозданием двадцать минут. В Москве еще солнце, а здесь уже глубокая ночь. Вот хочется еще постоять на свежем воздухе на станции Зима, где, как мне говорили, живет писатель Виктор Астафьев. Позже я выяснил, что на самом деле он умер в 2002 году в деревне Овсянка, под Красноярском, где и жил последние годы. Насколько мне известно, человек уехал из Москвы сюда, чтобы лучше чувствовать Россию. Наверняка здесь пишется легче и правильнее, без суеты.
А вот я и в Зиме, в августе-месяце. Ходит по перрону дружелюбная милиция, виден небольшой вокзал, поближе от вокзала пара десятков пятиэтажек, дальше дома деревянные. М-м-да. Это и есть настоящая Россия? Как мало я еще о ней знаю. Ну все, пора спать, все-таки здесь сейчас глубокая ночь.
Проснулся в Иркутске. Как обычно, разбудила тишина остановившегося поезда и отсутствие убаюкивающего покачивания. Немного же я поспал, всего пару-тройку часов. Купил на вокзале лапшу “Доширак”, газеты и два разных сорта пива: “Брандмайор” с изображением пожарного в шлеме и “Адмирал Колчак”. Пиво сварено на основе байкальской воды. Чтобы окончательно проснуться перед Байкалом, для тонуса попробовал самое крепкое пиво, “Брандмайор”. О-о-у, итс гу-у-уд! То, что было в Екатеринбурге, Омске, а тем более в Перми – не пиво в сием сравнении.
Хорошее пиво в ожидании хорошего вида на чудо-море и байкальского омуля – залог хорошего настроения! Соседка оживилась, умылась и готова к встрече с Байкалом. Хотя по этой дороге она уже ездила десяток раз и последняя поездка была всего три недели назад, не скрывает своего умеренного волнения. Ждет Байкала и станцию Слюдянка. На ней, предупредила она, продают омуль горячего и холодного копчения. В начале десятого утра соседи по вагону стали выходить из купе и занимать места у окон в проходе. Соседка повернула голову влево и указала пальцем на окно. Вот оно, славное море, священный Байкал! Немного потеснив сограждан, прилипаю и сам к окну в проходе вагона. Да, красиво! Мы едем по сопке, перед и под нами часть Байкала, за ним другая сопка. Нырнули в тоннель. Полминуты темноты. Выскочили из тоннеля, картина стала еще более интересная: красиво освещенный солнцем вышеописанный пейзаж дополнился видом железнодорожного полотна, идущего по низу сопки напротив, а по нему весело идет пассажирский зеленый поезд, совсем как игрушечный. Наш поезд поворачивает влево, видно сзади хвост нашего трехцветного флага-поезда. Ага, значит, этот игрушечный поезд идет нам навстречу. Скорость и у него и у нас сейчас небольшая, и это здорово, хочется подольше запечатлевать чудную картину соединения настоящей природы с человеческим творением. А как здорово все это освещается солнцем в ясном чистом небе!
Станция Слюдянка, стоянка четырнадцать минут. Проводник не хочет никого выпускать, так как в прошлый раз у него отстали несколько пассажиров от поезда. К двери вагона сразу подбежали десять продавцов омуля. В тамбуре и проходе скопилось покупателей в два раза больше. Под натиском с обеих сторон проводник сдался и толпа пассажиров высыпала на побережье. Пять омулей холодного копчения в одном прозрачном полиэтиленовом пакете стоят сто рублей, столько же стоят и горячего копчения. Выбор рыбы и продавцов большой, но предупрежденные проводником пассажиры покупали её довольно быстро, никто из нашего вагона не опоздал.
Поезд тронулся и тут же резко затормозил. Где-то сорвали стоп-кран. Через минуту поехали. Опять резко встали. Через две минуты поехали, на этот раз уже окончательно. Вот он, четверг, рыбный день! Вагон запах рыбой и пивом. Как и все, я тоже открыл свою полуторалитровую бутылку доброго иркутского пива, положил на газету омуль х/к и г/к. Будучи всего год назад на Диксоне, я ожидал попробовать что-то подобного. Но нет, более мелкая рыба оказалась скромнее по вкусу и качеству мяса по сравнению с её карским братом. На мой взгляд, рыба как рыба, правда, “легендарная” по песне про Байкал с омулевой бочкой.
Под хорошее иркутское пиво все же пару рыб съел тут же. Пока еще недалеко отъехали от Слюдянки, я все удивлялся, какой же он неширокий, Байкал: напротив, через него, видно сопки. Но вот отъехали около получаса на северо-восток и он предстал в своем величии. Теперь это действительно море. Так и ехали по побережью еще пару часов, затем дорога повернула вправо, на Улан-Уде. Итого, Байкал был виден около трех с половиной часов.
Жаль, Читу проезжаем ночью. Все же мне очень хотелось посмотреть на этот исторический город. И я дождался. Даже поздней ночью он не спал полностью. По огням домов и фонарей было заметно, что он довольно большой по площади и красивый. Опять-таки, раскинут на сопках.
Поехали дальше, теперь я настроился посмотреть, а что же такое Шилка. “Шилка и Нерчинск не страшны теперь, горная стража меня не поймала, в дебрях не тронул прожорливый зверь, пуля стрелка миновала” – поется в песне. Проснувшись через четыре часа, я увидел только одну не спавшую на весь вагон нашу проводницу по имени Жанна. У неё дежурство заканчивалось где-то за Шилкой. Развлекатель-пассажир в моем лице ей пригодился. Стараясь не закрывать глаза, она глядела то в окно, то на меня, рассказывая про свою на самом деле непростую работу.
А вот и остановка в Шилке. Разбросанные унылые дома, есть несколько двухэтажных и даже трёхэтажных. Может, я не прав, но мне бы сбежать отсюда тоже бы захотелось, куда подальше.
Пятый день путешествия оказался самым скучным и тяжелым в моральном плане. Однотипный, тяжелый пейзаж стал привычным, городов нет, сплошные повороты и маленькая скорость у поезда накапливали гнетущее настроение. Иногда наш поезд буквально полз, неприятно полязгивая и поскрипывая на крутых поворотах. Здесь разогнаться просто немыслимо. Повороты на пятьдесят, девяносто градусов стали привычными, удивляли только более затяжные, а в нескольких местах дорога петляла почти на все триста шестьдесят градусов. И всё сопки, поля, лес, сопки, поля, лес. Ни русского, ни китайца, ни FM, ни AM. Убогие деревни с позапрошловековым бытом встречаются нечасто. Очевидно, телевидение в этих местах недоступно или почти недоступно, поэтому в некоторых деревнях у половины деревянных домов, на покрытой шифером или жестью крыше или просто рядом с домом, на земле, на треноге, красуется приличных размеров спутниковая тарелка. А иногда проплывают деревни без тарелок. Кто там живут – староверы? Пьяницы и пенсионеры? Скорее второе. Все-таки для спутниковой тарелки нужен и нормальный телевизор, вряд ли старый ламповый будет с ней работать. А это стоит денег, которые добываются здесь с большим трудом. Поэтому по наличию тарелок я , от нечего делать, делил деревню на пьющую и непьющую. Работающие в этих местах на железной дороге – просто богатые люди. Заметил, на Приисковой и в Зилово спутниковые тарелки разбросаны, как грибы на хороших плантациях. Наверное, не в каждом районе Москвы наберется их так много. Но все-таки, делаю вывод, что Забайкалье - дикое. Верно поется в песне: “По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах”. За два последних века мало что изменилось. Но какая экология! Флора, фауна и геология!
На шестой день путешествия проснулся в Белогорске, стоянка тридцать минут. Господи, неужели я попал в Сочи?! Такого резкого контраста по влажности воздуха за одну ночь дороги я не ожидал. Так вот он какой – Дальний Восток, его южная часть. Белогорск – его граница по климату. В вагоне становится жарко, проводники включают кондиционер периодически на некоторое время, что-то у него проблема с хладоном. Ко второй половине дня я весь покрылся маленькими капельками пота. Понимая, что часто пить неправильно, но ведь хочется – я налегал на пиво и воду.
Вот моя соседка по купе, “тетя Соня из Биробиджана”, стала собираться. Вот и Биробиджан, стоянка пять минут. Попутчица пожелала мне удачного путешествия, предположила, что дальше я поеду в купе совсем один, и взяла чемоданы. Я помог ей их вынести на перрон, а когда подошел обратно к купе, увидел, что оно замуровано. Живая гора мяса стояла ко мне спиной, и мне ничего не оставалось, как пойти покурить в тамбур. Когда я снова подошел к купе, гора уже сидела на нижней полке и со спокойствием Будды смотрела вперед себя. Горе тоже было жарко. Я скромно занял свое место, удивляясь, какое маленькое, оказывается, наше купе.
- “А Вы штангой или борьбой не занимались?” – вежливо спросил я.
- “Нет, раньше занимался греблей” – невозмутимо-добродушно ответила гора.
Уточнять, греблей на чем именно занимался великан: на каноэ или на барже, я не стал. Скромно назвав себя Олегом, гора протянула мне руку. При рукопожатии мне показалось, что на мою руку надели боксерскую перчатку. Человека подобных габаритов я видел только по телевизору, в реслинге, зовут его “Мистер Шоумен”. Через пять минут, непринужденно болтая, мы пошли покурить в тамбур. Когда Олег-гора вошел в тамбур, сидевшие в углу на корточках и курившие сигареты матросы-срочники захихикали. Мне тоже стало смешно, от этой реакции.
Олег оказался хорошим попутчиком, рассказывал про Приморский край, про то, как он окончил Хабаровский железнодорожный университет, поработал инженером, потом машинистом, потом “не по специальности”, про Биробиджан и Владивосток. Город Биробиджан, население около пятидесяти тысяч человек, средняя зарплата три тысячи рублей. Но растет виноград, растут арбузы. Пока ехали по Хабаровску, рассказывал и показывал Хабаровск. Подсказал, что на Вяземской дешевая красная икра – дешевле, чем во Владивостоке или Хабаровске. На Вяземской я купил пластмассовую коробочку свежей красной икры, двести граммов за сто рублей, а можно брать и килограммами. Ел, как и полагается, ложкою, с булкой. Вкусно. Вечером к Олегу подошел его знакомый. Попивая пиво, мы рассказывали друг другу забавные истории. Олег – про железную дорогу, его друг – про электроснабжение и электриков, я – про авиацию. Утром, в Уссурийске, Олег-гора, попрощавшись, вышел из поезда. До Владивостока осталось два часа, еще немного поспав, я стал собираться.
Подъезжаем к Владивостоку, справа – красивый вид на море и корабли, слева – вид на город, разные дома, множество высотных, город, расположенный на сопках на полуострове Муравьева-Амурского, жемчужина и столица Приморского края, девять тысяч триста километров и сто сорок восемь с половиной часов от Москвы. Поезд пришел точно по расписанию.
Доброе утро, Владивосток!
• * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
•
Мои выводы по поводу поездки.
1. Поездка на самом деле интересная и содержательная, но утомительная. Не рекомендую её людям с болезнями сердца, почек или печени. Постельный режим почти неделю на трясущемся диване, пусть и мягком, таким людям будет не на пользу. По пути врача на станции вызывали, видел два раза, но думаю, их, этих вызовов было больше.
2. Ни в коем случае не поеду добровольно во Владивосток на двухсотчасовом поезде в плацкартном вагоне. Я видел этих замаринованных людей по дороге, их измученные лица выражали больную скорбь при виде нашего фирменного поезда. Отсутствие кондиционера, плотность народа подобно килькам в консервной банке вряд ли выдержит без побочных эффектов и мой пока еще здоровый организм.
3. При отсутствии первых двух факторов, тем более, если вы думаете поехать в первый раз, очень даже рекомендую. Никакой недельный просмотр репортажей о России и железной дороге по телевизору, ни мой и куча подобных рассказов, не заменят увиденного и услышанного через окно и дверь поезда. Хотя бы один раз посмотреть Россию стоит. А обратно все же лучше (удобней) полететь на самолете.
Летнее расписание поезда “Россия”, август 2004 г. Время московское.
прибытие стоянка станция расстояние прибытие стоянка
21.22(отпр.) - - Москва (яр.) 0 17.42 - - - -
0.25 23 Владимир 210 14.16 23
3.53 15 Нижний Новгород 461 10.47 17
9.55 20 Киров 917 4.36 20
13.31 23 Балезино 1154 1.04 23
17.14 23 Пермь-2 1397 21.08 23
23.12 40 Екатеринбург 1778 14.51 40
4.12 20 Тюмень 2104 10.02 20
7.56 12 Ишим 2393 6.25 12
11.40 30 Омск 2676 2.31 30
14.10 2 Татарская 2845 - - - - -
15.54 15 Барабинск 3000 22.46 16
19.56 17 Новосибирск 3303 18.38 18
23.46 20 Тайга 3532 15.02 25
1.55 23 Мариинск 3680 12.46 20
4.10 3 Боготол 3813 10.41 3
5.11 2 Ачинск-1 3881 9.40 2
8.12 20 Красноярск (пасс.) 4065 6.21 20
8.49 2 Злобино 4078 5.59 2
11.12 2 Заозерная 4231 3.24 2
12.25 2 Канск-Енисейский 4312 2.12 2
12.57 23 Иланская 4344 1.18 23
- - - - - Ингашская 4373 0.45 2
14.30 2 Решоты 4420 0.04 2
15.39 5 Тайшет 4483 23.00 5
18.17 23 Нижнеудинск 4647 20.07 23
20.11 2 Тулун 4763 18.28 2
22.03 25 Зима 4902 16.14 20
0.11 2 Черемхово 5022 14.31 2
1.05 2 Усолье-сибирское 5085 13.35 2
1.30 2 Ангарск 5113 13.09 2
2.07 12 Иркутск (сор. гор.) 5145 12.25 10
2.33 23 Иркутск (пасс.) 5153 11.47 23
5.04 14 Слюдянка-1 5279 9.33 10
10.01 23 Улан-Уде (пасс.) 5609 4.31 23
12.34 2 Петровский завод 5752 2.25 2
15.00 19 Хилок 5902 23.54 15
19.41 25 Чита-2 6166 19.17 25
21.23 1 Дарасун 6232 18.00 1
22.04 20 Карымская 6262 17.01 20
0.50 2 Шилка (пасс.) 6413 14.29 2
1.39 1 Приисковая 6458 13.41 1
2.17 1 Куэнга 6494 13.03 1
3.24 25 Чернышевск заб. 6555 11.37 25
5.15 2 Зилово 6638 10.12 2
7.23 1 Ксеньевская 6768 8.03 1
9.15 15 Могоча 6876 5.54 15
10.57 20 Амазар 6974 4.05 20
13.22 21 Ерофей Павлович 7081 1.48 21
15.19 2 Уруша 7179 0.02 2
17.09 2 Сковородино 7275 22.11 2
20.14 15 Магдагачи 7463 18.56 15
21.30 2 Тыгда 7528 17.53 2
23.40 2 Шимановская 7693 15.38 2
0.52 3 Свободный 7777 14.22 3
1.48 30 Белогорск-1 7835 13.00 30
3.31 2 Екатеринославка 7914 11.49 2
4.10 2 Завитая 7954 11.10 2
4.50 2 Бурея 7999 10.26 2
5.45 2 Архара 8050 9.40 2
7.45 15 Облучье 8160 7.26 15
10.39 5 Биробиджан 8320 4.45 5
13.00 25 Хабаровск-1 8493 2.00 25
15.26 16 Вяземская 8621 23.47 16
17.13 2 Бикин 8726 22.14 1
17.55 1 Лучегорск 8773 21.33 1
18.53 2 Дальнереченск 8845 20.26 3
19.44 15 Ружино 8902 19.24 15
21.38 2 Спасск-дальний 9019 17.45 3
22.16 1 Мучная 9061 17.04 1
22.39 2 Сибирцево 9079 16.40 2
23.48 18 Уссурийск 9147 15.16 18
1.23 1 Угольная 9226 13.59 1
2.07 - - - Владивосток сев. 9259 13.17 (отпр.)
Часовые пояса.
Киров +0, Пермь +2, Екатеринбург +2, Новосибирск +3, Красноярск +4, Иркутск +5,
Чита +6, ДВ +7.
Сентябрь 2004г, Подмосковье, Кучино
На коротком участке от Сосновки до развязки и сужения (где в любом случае скорость сбрасывать надо) добавили переход с светофором? А как приехать на городское кладбище тем, у кого нет машины? А людям пожилым - топать от Сосновки? Там и от перехода-то не очень близко, а от посёлка и подавно.
